Impreza WRX STI

 

Чемпионка Олимпийских игр Ирина Роднина заявила корреспонденту журнала «Неделя»: «Я в «счастливые» или «несчастливые» числа не верю». Известный футболист Никита Симонян сказал: «На Олимпийских играх в Мельбурне, когда мы выиграли золотые медали, я выступал в футболке как раз с 13-м номером». Однако не все еще могут полностью освободиться от веры в ложные приметы, хотя и говорят: «Понимаю, что это — чепуха, но придаю им значение». Суеверные приметы таятся где-то в памяти, их вспоминают всерьез или в шутку, бессознательно, машинально, по инерции и традиции. В 1982 году журналистка Далила Акивис писала: «Даже образованные, материалистически мыслящие граждане испытывают порой странную потребность — положиться на судьбу, загадать: чет или нечет? В автобусе вдруг зашевелим губами — считаем цифры на билете. И радуемся, когда попадется счастливый!.. Вера в приметы... составляет какую-то нитку в ткани нашего мышления, настроения, общения. Мы не любим возвращаться... Если я спрошу у подруги: «Куда ты идешь?» — то подруга — между прочим, кандидат биологических наук — недовольно одернет: ну вот, закудыкала! И если поход будет неудачным, виновата окажусь я. У многих есть «счастливые» - платья, «счастливые» украшения. Идет сын на экзамен— обязательно скажет: «Ругай...» Почему на праздник, вообще в радостный день надо дарить нечетное количество цветков, а на похороны — четное? Что это значит, кто это установил? Никто не знает, но следует правилу... Беру интервью у одного руководителя. Он говорит о планах на будущее. И вдруг: «Тьфу, тьфу, чтобы не сглазить!» И стучит о деревянную поверхность стола... Какие-то осколки, даже крошки мировоззрения, доставшиеся еще от языческих наших предков... а вот уцелели, зацепившись за тайные уголки сознания, приобрели автоматизм речевого навыка, привычки, рефлекса». Суеверия необычайно живучи, от них трудно освободиться, как от липкой паутины. Социологи указывают, что 15 процентов опрошенных жителей городов и деревень верят дурным предзнаменованиям. В нескольких ленинградских школах учителя опросили ребят четвертых классов, какие им известны приметы. Дети сообщили, что можно получить плохую оценку на уроке, если сидишь на «неудачливой» парте, если вернулся за забытой книгой и т. д. В седьмых классах пятнадцать процентов учениц верят в «худые приметы», настороженно относятся к числу 13. Суеверия, приобретенные в детстве, могут сохраниться на всю жизнь. Они даже обновляются. Теперь суеверные люди обращают внимание на номера проездных билетов в автобусе или троллейбусе, на число освещенных окон в домах. Был случай, когда маленькая девочка, увидев машину «скорой помощи», произнесла заклятие, которому научила бабушка: «Ключик-замочек каждый годочек мимо нас». Советское общество находится лишь в начале исторически длительного этапа развитого социализма, а поэтому не у всех трудящихся еще имеется научно-материалистическое понимание явлений мира. Трудности и недостатки, рецидивы мелкобуржуазной психологии, бездуховность, антисоветская пропаганда, проникающая с Запада по различным каналам, создают условия для возникновения суеверности у некоторой части людей. Девушки и юноши, не знавшие веры в бога, судьбу и гадания, иногда заинтересовываются ими вследствие своей наивности, незрелости и желания подражать чуждой «моде». Люди, казалось бы давно избавившиеся от суеверий, вдруг поддаются страху и тревогам, порождающими веру в дурные предзнаменования. Живучесть обиходных суеверий заключается и в том, что некоторая часть нашего населения религиозна. Со¬хранению религии — особого вида систематизированных суеверий — способствуют наличие у нее гносеологических и психологических корней, влияние зарубежной клерикальной пропаганды, активная деятельность духовенства и сектантских проповедников. Религиозные предрассудки цепко держатся у людей вследствие консерватизма их сознания, отставания его от изменившихся условий жизни. Играет роль и недостаточный уровень образования, культуры отдельных групп населения. Большое значение имеют психологические факторы, поддерживающие религиозное чувство, — тяжелое переживание одиночества, личного горя, болезнь и т. д. Отмирание христианских верований и обрядов в нашей стране раскрыло глубокий пласт языческих пережитков, находившихся под ними. Можно не верить в бога, а все-таки бояться дурных примет. В повести «Ясный берег» В. Панова рассказывала об одной старушке: «В бога бабка не верила, так и говорила: «Религия — предрассудок, я в бога не верю, и в богородицу не верю, и в царствие небесное не верю» — и в то же время пугалась и крестилась, если ночью слышала вой собаки или если разбивалось зеркало. Увидев, что хлеб лежит нижней коркой вверх, говорила в сердцах: «Так, конечно, в доме никогда не будет достатка», — и перекладывала хлеб как следует». В поэме «Наши знакомые» Н. Грибачев описывает человека, «отказавшегося от религии», но продолжав-шего быть суеверным. Этот «ответственный товарищ» («зав»!) ведет по снам «свойучет» (черныйкот — кпро-рыву в плане, баня — к понижению в чине и т. п.). Конфликт «зава» с окружающими людьми, «производственные неудачи» предопределены его мещанской психологией, стремлением к накопительству, зазнайством, чванством и другими пороками. Мещане ориентируются в жизни не разумом и даже не рассудком, а предрассудком.